Экспертный рекрутмент "молодых да ранних" от Кириенко и Володина

Дальнейшая массовизация экспертно-аналитического обеспечения государства через расширение источников формирования и поддержки принятия решений может свидетельствовать как о попытке создать конкуренцию экспертных мнений в непростых условиях (и тем самым повысить их эффективность), так и о том, что предложить в этих условиях что-то однозначно и реально конструктивное сегодня мало возможно. Понятное дело, что идея выборной процедуры для человека трезвого сегодня - полный отстой, на который накладывается сбой логики уже внутри этой процедуры: предлагать для четвертого срока "майские указы" уже не просто маниловщина (ранее ее можно было маскировать "борьбой с неисполнением" с помощью ОНФ), а форменное издевательство. Отсюда перед политическими интеллектуалами Володиным (сочинившим тот самый ОНФ, кстати) и Кириенко встает весьма нетривиальная задача сочинить эффективный ва-банк в условиях нарастающего цугцванга. Для чего, похоже, недавней встречи последнего с ключевыми представителями российской политтехнологической клиентеллы оказалось недостаточно, и стал необходим более широкий консилиум. Напомню, что в советский период Империи ключевым экспертным центром была Академия Наук СССР, из которой вышла младореформаторская шобла, не допущенная волею судеб к равноправному управлению глобальными процессами. Позже стали возникать полуофициальные центры альтернативной эксперитизы и экспериментов вроде "Фонда Эффективной Политики" Глеба Павловского, "Центра Стратегических Разработок" Германа Грефа, и ряда полусоциологических-полумедийных контор а-ля ФОМ, ВЦИОМ, РОМИР-мониторинг и т.п. частных шарашек, пробивающихся полукоммерческими заказами. Когда стало ясно, что политпиарские вольности в стране нужно сворачивать (я хорошо помню, как тогдашний глава Центризбиркома Александр Вешняков собрал социополитологический бомонд и с веселым выражением лица в витиеватых выражениях речи поведал "высочайшую идею" об этом, как помню, в начале 2002 года), и одним политпиаром общество управляться не может, где-то спустя десятилетие с гаком в стране стали возникать экспериментальные "центры развития" разных родов и направлений: и пресловутое Сколково, и пресловутый общественно-министерский володинский ОНФ, и краудстрсингово-футуристический всероссийский "дворец пионеров" Агентство Стратегических Инициатив, и экзотическая аненербовщина "Россия-2045", не говоря про волну разного рода "технопарков", которая столь же быстро сошла на нет, как в период 2008-2012 годов сошла пена бума "социальных сетей", а еще ранее (в 2004-2008 гг.) пена не менее высокотехнологичных value added services в мобильной связи. В совсем недавнее время, однако, выявилось то, что реальный общественный процесс идет параллельно с общественно-стратегическими управленческими миражами и мало связан с ними. Именно с этим реальным общественным процессом был связан мой вопрос о том, были ли на политтехнологических смотринах у Кириенко все ключевые эксперты.
 
А потому здесь есть и третья сторона - куда более простая и тривиальная, которая, с учетом сегодняшних упрощений и архаизаций, никак не может быть сбрасываема со счетов. Это называется "запишем студентов в боевой стройотряд (или же в отряд боевого строительства), пока они сами чего-нибдуь не устроили".
 
Похоже, государственно-институциональную систему культуры и образования замыкают в качестве физраствора с витаминами на агонизирующее "несостоявшееся государство" с надеждой придать последнему "свежие силы". Тем самым оказывается медвежья услуга молодежи (которой сегодня все равно некуда податься): единственной ее перспективой оказывается ломающее личность (особенно неокрепшую, сам видел) номенклатурное болото рафинированной лжи, единственной функцией которого является солидаризированное самоподдержание на уютненьких госхарчах ради самих себя. В кузницах кадров для госов нет ничего необычного: не секрет, что гуманитарные вузы и факультеты едва ли не последние 200 лет (а католические университеты - еще раньше) готовили не иначе, как управленцев высшего уровня. Однако вузовско-государственная инициатива Володина-Кариенко имеет одну специфику применительно к нашим дням: сегодняшние власти дюже боятся народных протестов, а самой пассионарной и бунтарско-революционной частью общества в России традиционно оказывалось студенчество, причем ведущих ВУЗов страны. Ну вот, эти ВУЗы, как своеобразный формат региональной (и все еще интеллектуальной) элиты вполне себе в имперском духе ангажируют "на государеву службу". Аргумент простой и железный, особенно в нынешних условиях дефицита ликвидности: "мы вас оплачиваем". По крайне мере, в МГУ эти политические вольности были свернуты благодаря усилиям расколовшего Философский Факультет политолога С.Маркова (и "открыто-серокардинально" курировавшего молодежные настроения в ВУЗе), а также после того, как в начале третьего срока президентства В.Путина была завернута полицией чахлая группа студентов-протестантов у стеллы вечного огня перед 1-м гуманитарным корпусом. В некоторых продвинутых ВУЗах (именно что гуманитарного профиля) для студентов сегодня даже устраивают ура-патриотические игры-зарницы в современной экипировке с возможностью подержать настоящий автомат. Неокрепшей молодежи, учащейся на экономистов и менеджеров, у которой захватывает дух от подобного рода "дополнительного образования", в большинстве своем невдомек, что это отдельная от их офисных чаяний, связанная с риском для жизни, трудовая деятельность, где критерием мастерства является способность убивать голыми руками да подручными средствами наиболее экипированного противника, и что в случае встречи с мало-мальски экипированным и мотивированным конкретными задачами мастером у них нет шансов. Равным счетом как в случае начала реальных социальных процессов у них с "производственной" практикой в номенклатурном болоте нет шансов с четко представляющими собственные интересы, состояние и перспективы, категориями и силами, которым нынешний административный аппарат элементарно мешает жить. Надежда на то, что, провернувшись, колесо истории снова сделает востребованной номенклатуру (как она, к разочарованию Ильича, поступила с его идеалами после революции), сегодня оказывается весьма наивной: мир меняется более радикально, чем сто лет назад, и весьма уникальный случай "догоняющего прошлого" не может быть экстраполирован на нынешнее требование предоставления этому миру уникального продукта. Примечательно, что эксперименты с официальной милитаризацией и выпрямлением карьерных перспектив российского студенчества работают в благодатной антитезе к общей хипстерско-пофигистической инфантизизации молодежи. Однако малозаметной частью этой "инфантилизации" оказывается закономерно пассивные, но независимые, наблюдение и поиск, ведущие к выводу о том, что ухищрения "ручного" в регулировании "естественного" - не лучший вариант для той среды, в которой предстоит жить.

Добавить комментарий