Насколько логика безумна?

Иные восклицают, что-де невозможно понять "логику безумца". Ну таки я ее представлю не особо погруженным в тонкости Новейшей Истории. Она не для широкой аудитории – ее целевая аудитория другая, куда более узкая. Но эта аудитория очень хорошо осведомлена в ней. Для широких же внутренней и внешней аудиторий ведется разговор о защите и восстановлении попранного.

Сумму соображений, характеризующую эту "безумную логику", можно представить в следующих тезисах. А о том, насколько она и в самом деле безумна, пусть каждый решает сам. Итак, представим, что некая, облеченная огромной властью, персона на самом деле вещает примерно следующее.

"Согласно ранним договоренностям, мы пытались интегрировать наши элиты в ваши, когда были еще сильны, а вы все это тихой сапой забыли, как только субъект договоренностей исчез! Согласно вашим же консультативным указаниям, предлагаемым как научные, мы как правопреемники этого субъекта избавились от собственной неконкурентоспособной промышленности и перешли на естественную для нашей страны монокультуру. Мы вывели капиталы из нашей страны, влив их в вашу систему ойкумен для поддержания на плаву того, что с завидной регулярностью в последнее время дает сбои, отсрочивая неизбежное. Мы ограбили собственное население, редуцировав его запросы и снижая цену местной валюты, дабы создать в долгосрочной перспективе для сохранения вашего же благополучия более широкую производственную базу, дабы жители "зеленой зоны" благоденствовали на трудах "красной зоны". Мы тихой сапой сливали нашу страну Китаю в качестве вознаграждения за его такое же долгосрочное долготерпение – ничьего мнения у себя не спрашивая и жестко подавляя любые формы национального самосознания в любых уголках нашей страны, готовых этому воспротивиться. Тем самым сняв с вас ответственность за поиск и выполнение этого стратегического вознаграждения. Следуя при этом тому же принципу "реальной политики", что и вы сами.

Мы согласились стать "вторым номером" и надзирателями затрапезного сарая, в который мы превратили свою страну – зная и то, что вы сами, оказавшись на нашем месте, ничего иного не смогли бы сделать, и то, что вы сами это знаете, а вы цинично лишаете нас последних удовольствий – дорогих по мерками ниши, но дешевых по меркам глобальной экономики, яхт и дворцов – наших "пряничных домиков". Коими и вы сами не брезгуете, хотя ваше якобы естественное право на них определено не столько "протестантским трудом", сколько веками колониальной политики, где именно рыночные соображения определяют, какой труд востребован. Наша геополитическая новация – в том, что мы, со времен призвания варяжских конунгов себе в правление, "добровольная колония". А после Орда нас многому научила и, будучи "научены хорошему", того же требуем от других. Мы долгими постсоветскими годами дополняли китайскую ойкумену нашей ради сохранения глобальной экономической системы, дабы "привыкшее жить в ордынском рабстве" многонациональное население (учить и развивать которое мы отказываемся по сугубо экономическим, научно обоснованным, причинам – в чем, кстати, нет никакого противоречия), наплодило массу свежих рабов, чтобы под азиатским же началом производить для ваших рынков то, что раньше делали сами азиаты, благо глобальное потепление в помощь, а на что не хватит людей, будет компенсировано богатыми природными ресурсами, коих хватит надолго.

Мы годами пользовали любой, взращенный внутри нашей страны, талант и любую предприимчивость во имя укрепления нашей государственной системы, искренне и открыто, а главное – на деле и на конкретных примерах, заявляя, что государство как вершина общественного развития всегда важнее отдельной личности. Будучи столь искренними и открытыми, мы желали понравиться восточному соседу и, высасывая отнюдь не чужие, но именно собственные, таланты и предприимчивые умы полностью, опускали их на имущественное дно, чтобы они много о себе не думали, не рыпались и не хаотизировали нам политику, либо валили в эмиграцию, где они будут в таком же положении, поскольку у вас "своих ртов хватает". На эту китаизацию отношения к личности вы тоже годами закрывали глаза – вспомните, сколько раз вы говорили подобное по поводу эмигрантских эксцессов в ваших же собственных странах? Что ж вы у нас-то в глазу соринку ищете?

Разве вам, элитам Первого Мира, плохо от того, что мы делаем даже сейчас? Разве вы сами не этого хотели? Все это время мы следовали вашей же максиме "business as usual", восхваляющей пребывание по ту сторону Добра и Зла на стороне "простых соображений", поскольку экономика, по большому, хорошо вам известному, "гамбургскому счету" обнаруживается как "мрачная наука" именно там и когда, где и когда ее экспоненциальный рост заканчивается. Тот самый рост, с окончанием которого вы сами не знаете, что делать. Странно, что теперь вы предъявляете именно такой счет нам. Ведь когда мировая экономика стала заканчиваться, скукоживаясь и все более напоминая сушеную сливу, мы занялись тем же, чем вы сами столетиями занимались до середины XVII века (а по тому же "гамбургскому счету" – до середины века XX) – тотальной взаимной поножовщиной, именно по результатам которой началась эпоха формирования национальных государств, а вместе с ними – капиталистических отношений. Ранее вы ничтоже сумняшеся вторгались на сопредельные территории во имя "защиты христианства", а потом – в далекие страны во имя распространения христианской же веры. Что ж вы удивляетесь тем, кто нынче действует во имя идеи "защиты русского мира" – тем более, что он также вполне себе христианский? Какими же еще по сути своей являются "европейские ценности", если не христианскими? Ведь "если Бог за нас, то кто против нас?", и чего жалеть тех, кто против Бога? Думаете, кому-то удастся стать нацгосударством, перескочив этап поножовщины? Дудки! Когда мы пытались перескочить формации, вы отправляли к нам своих, оголодавших в Великую Депрессию, технических специалистов для поднятия "молодой советской промышленности". Именно вы создавали нам "щит и меч", когда это было выгодно вам, закрывая глаза на то, что для нас "производство средств производства приоритетно перед производством средств потребления", и в первую очередь это было производство именно вооружений для победы "мировой пролетарской революции". Сегодня же вы прикрываетесь жалкими утверждениями об окончании эпохи модерна, всего лишь выведя этот модерн в страны Третьего Мира и ничего не решив по существу. В экономике модерн как был, так и остался, но вот сама экономика подошла к своему концу – о чем вы прекрасно знаете.

Сегодня же мы действуем так, как это принято именно сегодня – выбрали конкретную площадку для разборок, вот только уже страну не заведомо Третьего Мира, а странным образом все еще Второго, стремящуюся вписаться в Мир Первый. Долгое время этот Первый жил сыто, не мешая нам торговать с ним чем нужно и можно, и все у нас с вами было в порядке, но вы забыли, что некоторые естественные процессы относятся и к вам самим. А теперь, когда мы, по равному праву мировых элит, претендуем на регионы, которые веками были нашими рынками, вы начинаете верещать о правах человека и европейских ценностях, когда сами боитесь стать Последним. В действительности вам глубоко плевать на эту площадку – вы по большей части лишь выражаете смешную "озабоченность" и страх перед новой "большой войной", пряча "тело жирное в утесах".

При этом именно теперь, когда ставки поднялись, вы судорожно конкурируете за то, с какой стороны пойдут инвестиции в восстановление разрушенного, желая прикарманить конкретные региональные ресурсы под вывеской "общего дома". Думаете, мы не знаем об этих ваших тайных коммерческих хотелках? Знаете ли, это наглость! Лишь угроза для вас самих заставляет вас шевелиться и помогать многострадальной площадке на задворках Европы, действительно, способствуя смене ее изначальной задачи: уже не столько "вписаться" в ваш круг, сколь стать общеевропейским, если не общемировым, "стандартом". Чего вы сами, похоже, не ожидали, и едва ли многие из вас с этим внутренне согласятся. А как же? Взялся за гуж – не говори, что не дюж, а это именно тот самый гуж и есть: став в чем-то стандартом, выступать его поставщиком. И дальше – как получится. Это при том, что эпоха национальных государств подходит к концу вслед за эпохой империй – им на смену идет что-то новое, что мы сами понимаем плохо. Но что бы там ни было, мы исходим из понятного, не останемся в долгу и попробуем сделать вас самих нашими рынками – именно эта практика и есть ваша собственная, нам она известна и понятна как именно мировая. Чего бы это нам ни стоило.

Своих не жаль, чужих – подавно. Тысячи погибших и десятки тысяч калек? Ну и что? Исторически им все равно ничего не светило в жизни – пусть теперь не светит обоснованно. Мы не лицемерим и лишь подкрепляем действительность протокольной очевидностью. Родина окружит любовью и заботой тех, кто пострадал за нее, воздав по справедливости равным для всех прожиточным минимумом. Тем более, что страдание у нас – лейтмотив и норма жизни. Не нравится? Терпи... Ведь "жизнь – это боль", признание чего составляет еще одну христианскую добродетель. И ведь по тому же, большому, счету, 50-летние договоренности по проблемам, которые вы же благополучно отказались решать по существу и забыли 30 лет назад, касались именно пределов глобального роста и существования мирсистемы в ее текущем виде. А значит, неизменно, и потребной для этой мирсистемы численности населения, которой стало слишком много для столь упавшего спроса. Это та самая научная истина – хорошо известная, но весьма неудобная для желающих сохранять реноме просвещенности и при этом оставаться "в белых перчатках". Мы по этому важнейшему вопросу свою работу даже перевыполняем – а вы что медлите? Видимо, вы сочли уместным не решать эти проблемы у себя, когда высвободились столь богатые новые ресурсы и появилась возможность сорвать огромный куш, да к тому же диктовать собственные правила? Думали, эта ситуация вечно будет продолжаться? Дудки... ядерные! Вы долгое время выдавали шашки за шахматы – теперь наша очередь поступать так же."

***

Эта, далекая от широкого опубличивания, логика может выглядеть логикой безумца лишь потому, что выглядит как логика аффективной интерпретации исторического процесса, обусловленной исторической обидой. Для не предвзятого и не аффективного влияния на этот процесс нужна недюжинная работа всего мира, которой, похоже, в этом самом мире мало кто готов заниматься. Ибо, действительно, многое забыто. Так что проблема не столько в том, что широкие массы не поверили в тот факт, что один из членов, постепенно став "паршивой овцой", оказался сущим Дьяволом, сколько в том, что этот Дьявол теперь предъявляет расписку, подписанную кровью самого Первого Мира.

Эта логика межэлитных разборок, от которой мир порядком отвык (отвык ли?) – из жестоких детства и юношества этого Мира, не такого уж далекого прошлого по историческим меркам. Но разве это логика самостийности в аутентичных интересах? Не есть ли это логика подражательства, формирования идентичности уподоблением и стилизацией по образцу? Архаичная логика, где мир не мыслится вне иерархий. Как сказал кто-то мудрый, молодость не является оправданием преступным поступкам. Не потому ли, что допустимость таких поступков становится ложным основанием:

  • для подмены первичности по времени первичностью по сути, что есть методологическая ошибка, если не риторическая уловка;
  • для ложного применения личностной категории к институтам государства или исполнительской функции, связанной с единичным именем личности;
  • для смешения свежести восприятия неопытной личности с непосредственностью архаики: они подобны, но не тождественны (хотя здесь еще нужны прояснения); 
  • для защиты любыми средствами когда-то сделанных достижений per ipsum (возможно, не столь великих и многочисленных) молодости как символа жизни per ipsum, как единственного мотива продолжения собственной жизни, при максимальном забвении их как "достижений насвежо" вместе с подменой этим нового или дальнейшего целеполагания, а также
  • для наиболее наглядного проявления собственной молодости через преступные поступки как якобы ее сути в смысле преодоления "запретного плода", как сохраняющейся способности к ним?

Тот факт, что все это именно ложные основания для такого оправдания, не имеющие никакого отношения к реальной производящей способности, может быть скрыт подменой ими подлинного творческого самораскрытия в оригинальности и самобытности для молодых же умов, еще не развивших собственные способности к интроспекциям и рефлексиям, но онтогенетически и физиологически падких на зовы стадности. Каковое самораскрытие заранее патерналистически порицается как менее ценное относительно защищаемого, что заведомо антагонизирует прошлое и будущее как последовательность и логику событий и, тем самым, позволяет реализовать принцип "разделяй и властвуй" в сфере исторической идентификации, заявляя права на управление от имени "искушенного авторитета". Общественные институты и функции основаны на заведомой их целесообразности, чего нет в случае становления отдельной личности, а потому к ним применимы понятия допустимости и необходимого уровня регулирования в чем-либо – их персонификация ведет к персонификации власти, а значит, возникает риск превращения общих решений и стратегий в единоличные, и замещения ценности отдельной личности самоценностью надличностной сверхличности, вплоть до вынесения последней за рамки эмпирически наблюдаемого. Каковые вещи уже представляют область должного быть тривиальным.

Неопытность, включая неопытность молодости, не является оправданием незнания законов и принципов природы и существования общества и общежития, к тому же существует фактор субъективной достоверности безотносительно к априорности его природы: ошибки молодости могут быть осознаны или признаны и до некоторой степени исправлены, но никак не оправданы самим фактором возраста.

Это не про "Ленина, создавшего Украину", и не про "кормчего Кима, придумавшего шаурму". Это про реальные корни мироустройства. Именно поэтому сегодня ставки столь высоки. И вот именно это обстоятельство, похоже, еще не дошло до массового сознания реально влияющих на политиков избирателей. Есть ли сегодня на это время – неизвестно. Развитие и массовизация гуманистических идей происходят не сразу. Приведенные соображения представляются тем самым подлинным вызовом, с которым нынче столкнулось человечество. Уже не первый раз, что есть признак системного характера явления. Системное может быть рассмотрено как типичное, а для типичных проблем возможны типичные решения.

Добавить комментарий