экономика

Расхоже принято считать, что это безопасность государства от граждан. Но, может, проблема глубже?

Сам по себе спор о факте и качестве жизни – из числа обладающих бесконечным полем аргументов, ибо имеет дело с виртуалистическим предметом. И рано или поздно в этом споре возникает нарратив "прерванных процессов", особенно в экономическом ключе. 

(На правах гипотезы.)

Я не люблю заявлений, сделанных рубкой с плеча и с апломбом, особенно по поводу весьма неоднозначных и сложных вещей, тем более относящихся к иной исторической эпохе, нежели та, с позиции которой они звучат. Это против принципов науки понимания – древнейшей из наук. 

Начиная разговор на экономические темы – убедись, не людоед ли ты. (Вспоминая Козьму Пруткова.)

Военная наука (коя столь же наука, сколь медицина - скорее, широкий и даже "парадигмальный" вид профессиональной деятельности в корпусе своих наук, плотно пересекающихся с прочими деятельностными полянами) в некотором смысле есть "антиэкономика". Не только потому, что военные затраты есть, по словам Олега Григорьева, "бездонная бочка госбюджета". Но и потому, что в ее корпусе есть "военная экономика", из прогнозного нарратива коей, кстати, происходит идея сетецентрической войны. И с этого, не столь заметного на первый взгляд, оксюморона, начинается нечто интересное.

On questions of political and moral philosophy.

К вопросам политической и моральной философии.

Приходится возвращаться к одной из ключевых тем XX века, очередной раз отметив ее комплексность, и разгребать заново по аспектам в новых условиях.

К моему вопросу о пределах человеческой способности управлять.