Про CeBIT-2014 и знание английского языка

Итак, со слов моего друга, генеральный менеджер CeBIT сказал, что «…российские разработчики самые креативные и лучшие в мире. Но стратегическое направление для развития – Индия, просто потому, что русские плохо знают английский язык. Индусы, благодаря колониальному прошлому, этим выгодно отличаются. Еще он рассказал, что количество участников выставки из года в год снижается, на экспозиции совсем закрыто направление B2C…».

Прежде всего, должен сказать, что мой друг – айтишник с многолетним опытом успешной прикладной и предпринимательской работы, кучей лицензий и прекрасным знанием английского языка. Если не считать его и ему подобных специалистов высокого уровня, то, честно говоря, айтишников со знанием английского в сегодняшней России немало. Каков тогда экономический смысл высказываний топ-менеджера CeBIT?

Дифирамб российским разработчикам – не просто дань вежливости, а констатация факта. Они, действительно, на мировом рынке представляют собой разносторонних технических специалистов, к тому же широко образованных. Для где-то 130 млн. населения России (по скромным оценкам), ситуационности заказов и фактической уникальности российской ИТ-отрасли по соотношению параметров технологичности, доходности и общей занятости, это вполне логично. То, что международный ИТ-сектор, по мере усугубления экономического кризиса, скукоживается, мне самому было видно по аналогичной, но менее масштабной, выставке Sima Network – 2012 в Мадриде (небольшой фотоотчет о массовых протестах снедаемого безработицей среднего класса в период проведения этой выставки можно посмотреть здесь. Закрытие ИТ-направления B2C на ганноверской выставке представляет собой весьма яркий индикатор глобального падения совокупного спроса конечных потребителей. И это тоже логично.

А вот что касается индусов-полиглотов, то этот момент улыбнул изрядно. Английский язык тут ни при чем, равно как объяснительные фантазии про многовековое владычество британского льва. Знание языка там не лучше и не хуже, чем у нас. Более адекватное объяснение связано с тем, что в Индии, согласно Википедии, на 13.03.2014 проживает 1 220 800 359 человек, что составляет второе место в мире после Китая. Также это вторая после Китая страна, которая (рассуждая исключительно в рамках заявления топа выставки) будет развивать свою ИТ-отрасль инвестиционно. Кстати говоря, многие другие отрасли и сектора она также развивает инвестиционно, хотя в целом это довольно самозамкнутая и экономика, и культура. Индия сегодня располагает большим потенциалом незадействованной дешевой рабочей силы (и вместе с этим – большим нереализованным потенциалом роста уровня жизни), а сама страна очень долгое время варилась, так сказать, в своем соку, тогда как Китай гораздо раньше успел нарастить объемы промышленного экспорта на рынок США и североамериканской ойкумены, когда 40 лет назад помог «бедным американцам» преодолеть экономический кризис, активно поспособствовав укоренению экономической модели «дешевых кредитов» и распространению этой модели на весь «первый» мир. Теперь среди китайцев сформировался средний класс дорогих производителей на внешний рынок, который они никак не поймут, как использовать для рынка внутреннего потребления, поскольку эти самые внутренние потребители куда более многочисленны и неплатежеспособны для «внешних» товаров, к тому же в Китае не было и нет экономики «дешевых кредитов». До кучи, там переизбыток производственных мощностей и высокий уровень социальной напряженности. В Индии этих «удовольствий» нет, за исключением сравнимой численности населения и общей бедности. И у нее, еще раз, есть потенциал развития собственного производства и уровня жизни, обозначенный в виде целей государственных программ. В отличие от прежних лет, Индия старается сама скопировать и по-своему воспроизвести весь доступный ей и закупавшийся раньше хайтек, десятилетиями мусоля разработки одних и тех же технологий, растя армию собственных инженеров-прикладников и (на их массе) технологических гениев.

В частности, у Индии очень давно есть очень толковые и дешевые офшорные программисты, давно пользующихся спросом в мире в качестве «рабочих виртуального труда»; и задействование этих массовых программистов – куда более реалистичное бизнес-решение, чем какой-нибудь замудренный проект снижения глобальной цены программеров путем раздачи гуманитарных ноутбуков голодающим африканским детям вроде проекта OLPC. Прежде всего, это значит, что в без малого полуторамиллиардной Индии также велик потенциал углубления разделения дешевого программистского труда и, как следствие, снижение издержек на человеческий капитал в этом труде (разумеется, прежде всего, на местный, не говоря про иностранный). Вот в силу этих экономических трюизмов Индия и становится сегодня стратегическим направлением для развития ИТ.

Иной вопрос – будет ли эта массовая прорва дешевых программеров прямо или косвенно покупать собственный ИТ-продукт, и что это вообще за продукт будет, и кто его вообще в мире будет покупать, если не сами индийцы? Каков бы ни был ответ, в плане присутствия на внешних рынках уникальные российские ИТ-специалисты (вроде моего друга), разумеется, будут штучно востребованы в отдельных случаях. Но в общем и целом капитал пойдет в то место, где цена рабочей силы дешевле, а потенциал углубления разделения труда (еще раз, за счет существования многочисленного населения) высок; поскольку именно эти, и никакие другие, условия являются главными макроэкономическими условиями для возникновения и развития высокотехнологичных производств, каковой, в частности, является ИТ-отрасль. Таким местом названа Индия. В этих условиях массовые российские айтишные креаторы бизнес-рутин и многостаночники с широкими взглядами и знанием собственной цены будут вынуждены обратиться на внутрироссийские рынки, однако начинать строить свои планы с учетом складывающихся экономических реалий. Согласно моему предположению, отчасти высказанному здесь, главную роль в ближайшие годы будут задавать сравнительно крупные системные интеграторы – производители средств инфокоммуникационного производства, работающие в системе нескольких, ориентированных на специфический реальный сектор, мейнстримов, вокруг площадок которых будут присутствовать мелкобизнесовые знатоки своего дела, продающие первым ценный продукт.