|
Статьи
Концепция полной управляемости социальным процессом на основе предпосылки о принципиальной осваиваемости общества игнорирует, однако, адаптивные возможности оного как в отношении манипуляторов, так и антиманипуляторов (безусловно, склонных осваивать и применять манипулятивные техники), не учитывающих частность своего действия, специфику управленческих взаимодействий в нем (частичность), а также то, как общество способно отвечать таким самоуверенным управленцам демонстрацией того, как старая добрая теорема Геделя воплощается в реальности.
Этот материал – в продолжение темы, начатой в статье "О разнице талебового и грегорьевского деятельностных приоритетов", и касается критики неокономического понятия "иерархического инстинкта", которое я считаю весьма неудачной и топорной заплаткой для теории О.В.Григорьева, выходящей за собственно экономические рамки в более широкое пространство гуманитарных знаний.
Очень многое указывает на то, что нынешний мир (и Россия - весьма ярким образом) на начало 2017 года осуществляет сценарий, в свое время представленный Жаком Аттали: зонирование анклавных территорий благоприятного состояния в море территорий депрессивного состояния, богатые и нищие номады, реализация технологических фантазий в немассовом формате, институт денежного насилия, который должен привести к вымученной глобальной демократии через планетарный конфликт, рост регуляторной роли страховых корпораций и тому подобное.
Доверие к деньгам есть, прежде всего, доверие к их способности приносить благо в неподконтрольной использующему их среде. А это есть доверие к обществу, к началу его разумности, сколь бы сомнительным оно ни было. Возможно ли распространение денег в обход известных форм и способов?
Несколько замечаний о той части талебовой "Антихрупкости", где речь идет о вопросах этики и праксеологии.
В этом различии кроется более фундаментальное различие "векторов рассмотрения" обоими авторами бифуркационной сети, через которую может быть интерпретирвоана деятельность: от стабильности – через точку "черного лебедя" – к продуктивному хаосу или новой фазе – с одной стороны, и от хаоса аврала – у упорядоченной и уточняемой в "узких местах" стабильности – с другой стороны. Соединение этих двух противонаправленных позиций открывает заманчивые управленческие перспективы., открывающие новый уровень операционализации процедур и процессов – с одной стороны, и оперативности их смены – с другой.
В современном мире обнаруживается странный политический расклад, причем он глобален и двухпартиен. Расклад этот заметен на уровне нарративов отдельных представителей космополитических элит, уже отчасти пресытившихся собственным статусом международного пребывания над социально-политической схваткой.
Здесь речь идет о ряде специфических философских сцепок и разъединений, оказывающихся заметными при сопоставительном изучении работ выдающихся авторов, уделивших много внимания вопросам управления. Прежде всего, о том, что касается выключения телеологического принципа в связи с концепцией жизни как опционально-экспериментальной адаптивной деятельности.
Здесь я считаю нужным дать набор конструктивных антитез, чтобы, когда идеи этого автора станут не только общим местом, но и мейнстримом, с ним не случилось того же самого, что в свое время случалось со многими мыслителями, не сразу осознанными, но поднятыми на щит: опрощенными и некритично оцененными.
К соображениям, возникающим по ходу чтения книги Нассима Н.Талеба "Черный лебедь".
Страницы
 |
|
